Тени Чикатило не исчезают. Ни в полдень. Ни в полночь.
* * * * * *
Ровно тридцать лет назад, морозным вечером 14 февраля 1994-го года, в подвале Новочеркасской тюрьмы был казнён человек, фамилия которого стала нарицательной. Человек, который мог бы стать выдающимся филологом, или видным партийным деятелем, на худой конец, начальником цеха электровозостроительного завода... А стал серийным убийцей. Кровавым монстром.
До сих пор многое в деле Чикатило вызывает вопросы. Есть ощущение какой-то недосказанности. Как говорят в таких случаях, "мутная история". Прямых улик против него так и не нашли, только косвенные. Психиатр Александр Бухановский сумел найти ключ к маньяку, убедив его начать говорить. Чикатило заговорил. И сразу начал путаться в показаниях. Спустя десятилетия находятся "эксперты", которые делают "сенсационные заявления". Дескать, Чикатило убил-то "всего" несколько человек, всё остальное на него "повесили". Кто-то даже договорился до того, что и не убивал он никого вовсе, просто в 80-е годы в Советском Союзе действовала секта сатанистов, потрошившая детей, а "великий и страшный" КГБ всё свалил на бедолагу из Ростова-на-Дону.
На самом деле, феномен Чикатило очень показателен. Если угодно, символичен. Иногда говорят, что Чернобыль стал в некотором роде символом конца великой советской эпохи. Мол, хвалились своими великими научными школами, свершениями и достижениями — и вот нате вам, получите и распишитесь. Гроша ломаного не стόят ваши научные разработки, если вы мирный атом не можете контролировать.
Не буду выносить оценку суждениям этих людей, и оставлю такие "умозаключения" на совести тех зубоскалов, которые в советском периоде нашей истории старательно выискивают всякую гадость. Но "дело Чикатило" как-то уж очень подозрительно "удачно" совпало с последним десятилетием существования Советского государства. Мы жили тогда, может, далеко не в сказочной стране, но с годами всё больше возникает ощущение, что "прекрасное далёко", о котором пели счастливые советские дети, безвозвратно кануло в прошлое. Родная партия старательно (говорю это почти без иронии) ограждало советское общество от "тлетворного влияния загнивающего Запада", и люди жили словно в гигантском пузыре, в котором нет и не может быть ничего плохого. Повсюду живут добрые, замечательные, отзывчивые люди, "дяди" и "тёти", способные протянуть руку помощи ребёнку, подарить ему коробку конфет или разрешить посмотреть редкий фильм на "видике" у себя на даче, на зависть другим пацанам. В школах работают замечательные педагоги (в общем-то, с этим и не поспоришь), а любой случайный пожилой попутчик с потёртым портфелем и интеллигентным взглядом в ничем не примечательных очках априори вызывает уважение и симпатию.
И потому как гром среди ясного неба в ноябре 1990-го года прогремела новость о том, что в Новочеркасске задержали маньяка, зверски замучившего десятки женщин и детей. Люди были потрясены. Как такое могло случиться в нашей славной советской действительности, верной заветам великого Ленина? Как могло случиться так, что простой советский служащий оказался жестоким и беспощадным палачом? А действительно, как? Почему Чикатило двенадцать лет водил за нос всю советскую милицию? Только ли он один виноват? А директора школ, в которых работал будущий убийца, и о котором все вокруг говорили, что "какой-то он не такой"? Они, защищавшие "честь советской школы" и не желавшие покрывать позорным пятном "славное советское образование"... А оперативные работники, вешавшие нераскрытые убийства на всех подряд – от невинно расстрелянного Кравченко до умственно отсталых подростков из Ростовского интерната (так называемое "Дело дураков"), лишь бы доложить "наверх" о поимке преступника и получить орден?
"Дело Чикатило" высветило изнанку советского быта. Оказалось, что за праздничным фасадом советской жизни скрывается неприкрытое лицемерие, откровенный подхалимаж, очковтирательство и элементарный непрофессионализм. Вся советская система оказалась тотально прогнившей, сверху донизу. И это при том, что советское общество действительно было в некотором роде подобием "сказки наяву". Как сейчас говорят некоторые представители старшего поколения, мы тогда действительно построили рай на земле. Во всяком случае, в сравнении с днём сегодняшним.
Перестройка давно канула в лету, но в этом смысле мы, кажется, ни на йоту не "перестроились". Всё то же самое. И "честь мундира", и нежелание выносить "сор из избы", и стремление выслужиться перед начальством.
Читая о детских годах Чикатило, порой ловишь себя на ощущении, что в душе нет-нет да и прозвенит нота сопереживания к маньяку, как ни странно это прозвучит. "Тебе жаль этого выродка???" — гневно воскликнет чья-то мать... Нет, конечно, мне, как любому нормальному и адекватному человеку, прежде всего жаль его истерзанных жертв. Но жизнь — явление сложное и объёмное. Понять, где кроется корень этого зла, необходимо хотя бы в целях профилактики подобных злодеяний в будущем. Ибо, действительно, человек такое сотворить не может. Следовательно, Чикатило — не человек. Ну и что же тогда случилось с ним? Что превратило человека в зверя?
Обозреватель газеты "Аргументы и факты" Людмила Винникова, написавшая в 1992-м году великолепную документальную повесть под названием "Маньяк является в дождь", очень живописно описала рождение этого чудовища. Позволю себе процитировать небольшой фрагмент:
"Тяжёлые тучи вынырнули из Днепра и поползли, смывая небесную голубизну. Потемнел дальний лес, возвышаясь угрюмой громадой над окрестными селениями. Налетевший ветер, срывая последние жёлтые листья с деревьев, понёс их вместе с клубами пыли прямо на село Яблочное.
Бабы торопливо снимали с верёвок белье, гремели вёдрами и загоняли с улицы ребятню.
– Ну, что? Родила? – перегнувшись через плетень, спросила женщина.
– Пока нет, – отозвалась другая.
Но порыв ветра унёс её голос. Запахло пылью. Холодный дождь застучал сначала редкими каплями, потом всё чаще, чаще и наконец, повис отвесной водяной стеной.
Свинцовое октябрьское небо вдруг прочертили ослепительные зигзаги молнии.
– Фу, дьявол! – испуганно произнесла женщина и перекрестившись, побежала к хате.
В это время, перекрывая шум дождя, послышался крик новорожденного.
Через пятьдесят шесть лет его имя узнает мир. И содрогнётся. Маньяк, сгубивший десятки жизней, войдёт в историю как один из самых кровожадных злодеев двадцатого века".
Написано красочно, не спорю. Но ответа мы всё равно не получаем. Так, одни художественные аллегории про вселившегося в младенца духа зла, и не более того. Сам Чикатило говорил, что он чудом уцелел в годы войны во время обстрела. Раненый и притворившийся мёртвым, он оказался в одной яме с трупами убитых людей. Затем, в голодные военные годы, односельчане (не фашисты, а односельчане) убили и съели его брата. Как говорил маньяк, это всё происходило у него на глазах.
Но и эти далеко не поэтические подробности не дают ответа на главный вопрос: как так получается, что из огромного количества пострадавших от ужасов войны людей лишь один из них стал исчадием ада? Человек сам позволил разгуляться в себе кровавому бесу, оправдывая себя? Или тут действительно имело место некое роковое стечение обстоятельств?
Кто же он всё-таки был такой? Монстр с "поехавшей крышей"? Распоясавшийся псих? Несчастная жертва ужасов военного времени? Человек, над которым зло посмеялась судьба? Примерный семьянин, в которого вселился дьявол?.. Ах, как много за прошедшие тридцать лет "размышлизмов" выдали и уважаемые судмедэксперты, и маститые психотерапевты, и простые обыватели. Написаны книги. Сняты фильмы. Один из последних — сериал "Чикатило", в котором главную роль сыграл Дмитрий Нагиев. Не будучи поклонником Нагиева, признаю: Нагиев как актёр сыграл блистательно.
Некоторые из оперативников, которые осуществляли задержание Чикатило осенью 1990-го года, а затем сопровождавшие его на следственных экспериментах, не могут избавиться от двойственных чувств в отношении маньяка. Один из них — Анатолий Евсеев, ветеран ростовского уголовного розыска. Чикатило даже признавался, что Анатолий Иванович стал для него за время следствия «родным человеком».
"Я был начальником конвоя. Мотался с Чикатило по всей стране на следственные эксперименты. Во время общения с ним у меня всё клокотало внутри от ярости. Но всё же считаю, что его надо было не расстреливать, а изучать", – вспоминает Анатолий Иванович.
Почти все родственники жертв "убийцы из лесополосы" уже ушли из жизни. Одна из тех, кто дожил до сегодняшнего дня – Нина Беловецкая, мать замученного и погибшего в 1987-м году Ивана Беловецкого. Сегодня ей семьдесят четыре года. Живёт в Запорожье. В 1992-м году она находилась в зале Ростовского суда и, обезумевшая от горя и ярости, была одной из тех несчастных женщин, которые бросались на клетку, в которой сидел зверь в человеческом обличье, отнявший у неё самое дорогое.
В начале 1994-го года Чикатило написал на имя главы государства последнее прошение о помиловании. Сочинение своего душераздирающего текста о том, как он стал жертвой "прогнившей коммунистической идеологии", он перемежал занятиями йогой, игрой в шахматы и чтением газет. Тридцать лет назад, 13 февраля 1994-го года, Борис Николаевич Ельцин, первый президент России и отец двоих дочерей, прошение отклонил.
День, который сегодня принято называть Днём святого Валентина, стал последним днём жизни человека, про которого обычно говорят "лучше бы он не рождался". Сам Чикатило называл себя "ошибкой природы". "Пусть больше не будет преступников или больных, подобных мне", – написал он за пять минут до расстрела на титульном листе книге о себе самом. Написал, ещё не зная о том, что его проклятое во всех смыслах существование уже отсчитывает последние мгновения. И когда думаешь о конце такой "жизни", понимаешь, что и худшему врагу не пожелаешь такого. Ты уходишь отсюда в Вечность, проклинаемый всеми: и своими жертвами, и их родителями, и потомками, и главное – самим Богом.
Историю вспять не воротишь. Погибших страшной смертью детей не вернёшь. Единственное, что можно сделать – постараться, чтобы такое больше никогда не повторилось. Банально звучит? В общем, да. Типичная концовка для публикаций на подобные темы. Но банально звучащие и затёртые от частого употребления фразы не отменяют заложенный в них смысл. А ещё неплохо бы, наконец, построить мемориал всем пятидесяти трём зверски замученным людям. Чтобы помнили.
Текст: Павел Сдобнов