vkontakte FB

Рейтинг@Mail.ru

 

 

ИЗ ГЛУБИНЫ СЕРДЦА СВОЕГО

 

   В наше время то и дело слышишь – война там, война здесь. А ты выходишь на улицы любимого города и дышишь весенней зеленью, предвещающей близкое лето, вот и праздник 9 мая Победы в ВОВ пролетел, солнце светит – всё спокойно и радостно. Но это первое впечатление, а заглянуть в глубину своей души – ты сам в себе если не каждый день, то частенько с чем-нибудь обязательно воюешь – с недостатками, с ленью, например, с плохими мыслями, привычками. Присмотреться − воюют все, от мала до велика − дети с друг другом, собаки во дворе, коты под окном, муж с женой, соседи, государство с государством. И главное, знают все, воевать − это плохо. Ну и время настало, это не мир, а какая-то вечно кипящая сама в себе, воинствующая и бурлящая субстанция. Конечно, война войне рознь, и все же.

   Идут столетия, а человек все тот же… или нет? Кажется, люди добрее, милосерднее были, кажется, более, чем сейчас к горю чужому чуткие? Что изменилось? Почему мы вдруг стали злее, чем тогда?… Почему войн стало как будто бы больше? Сейчас военные слухи воспринимаются как тень чего-то ежедневного. Так хочется покоя и тепла, мира и радости всем людям, живущим на Земле, ведь она такая большая, да и солнце греет всех!

zGDzJeXrprbp8TwLpDSlj28SrbVQrYPAИда Николаевна Блинова (урождённая Шишкина) 1987 г.

Смотришь старые 20 века фотографии родни и видишь – лица иные… Они иные!!! Тёплые, живые, с лучиком в глазах! Даже если глаза строгие, то обязательно живые. Мужчины на мужчин похожи, женщины на женщин! Нет в тех людских лицах холодных мертвых глаз, надутых губ, фальшивой одинаковой красоты, злобы и перманентной усталости. А ведь жизнь тогда, казалось, сложнее была − колхозы, пашня, война. А у нас, их потомков? Живем мы сейчас их стараниями пусть в хрупком, но мире.

s5qLufTgblGxIyzp7310t7WmmLIjhlqGИда Николаевна и Роман Михайлович Блиновы

 

− Бабушка!!! Ну, умоляю, расскажи! Ну, ба-бу-шка-а-а!!!

  − воплю я, теребя свою любимую бабушку невысокого роста, хватая периодически её в охапку между просьбами, зная, что когда началась Великая Отечественная Война, − незабываемое мировое событие для каждого русского человека, она была совсем еще девочкой. Я надеюсь услышать хоть что-то, понять дыхание того времени и её ту, далекую, загадочную жизнь… Ведь когда-то моя «Бааа…» носила меня на руках младенцем, когда-то её руки мне казались большими и сильными. В них умещалась вся я и большой кулёк с черешней, так любимой мною, заботливо специально ею вымытой. А сейчас она стоит рядом со мной как Дюймовочка перед великаном и смотрит на меня такими глазами – влажными, глубокими, кроткими, молчаливыми, тихими! Она смотрит на меня с полуулыбкой, из глубины своего сердца, и в них я всё ещё младенец… − приходится буквально умолять и вытягивать из неё по полслова. Люди, пережившие войну, даже в тылу, даже в детстве, как правило, не могут о ней говорить, по крайней мере, легко и просто, боль, спрятанная в глубину души, картины раненых и убитых, идущих эшелонов солдат перед глазами, до сих пор не дают многим из них сна и покоя… Война снится, снится…

 Screenshot 3  Слева направо: Ида Николаевна Блинова и Олег Николаевич Шишкины, их мама Тамара Григорьевна Шишкина, её внук Андрей Блинов и правнуки − Миша и Настя за праздничным столом.

   Моя бабушка любила петь, нам нравилось включить на патефоне старые пластинки и танцевать с ней вместе по праздникам. Тихая, скромная, опрятная хранительница очага, от которой пахло тонким ароматом французских духов, преподнесенных в дар дедушкой. Именно под её покровом тепла он творил, писал свои картины как художник. Она пекла по праздникам незабываемые пироги и ждала вместе с ним по традиции всю нашу большую семью за большим столом, где пела всю свою жизнь небольшим, уютным голоском и в радости, и в горе. Вот и этот рассказ начинается для меня с песни. Он будет идти неспешно, с паузами и придыханием.

 

«Киев бомбили, нам объявили, что началась война…»

   − это слова военной песни, что пели мы в детстве.

   Началась она 22 июня 1941 года ровно в 4 часа утра, все ходили со слезами на глазах, на фронт своих мужчин отправляли. Не было у нас этого «детства», сразу взрослыми становились – оставались круглыми сиротами, есть было нечего, трудность, нищета, голубей уже не было – всех съели, хотя кошки и собаки бегали. Люди болели от голода, тифом, всех брили наголо. У моих друзей, троих детей такого же возраста, как я, у них отца забрали на фронт. Кормила семью корова, позже и её зарезали, да и мать у них умерла, и отца на войне убили.

   У моего же отца, Николая Кузьмича Шишкина, была бронь, он не воевал, а служил на месте начальником почты города Гусь-Хрустальный во Владимирской области и председателем Горисполкома, очень уважаемым был, до сих пор у его могилы люди незнакомые останавливаются поклон сделать. Его строго охраняли военные, стояли как часовые у кабинета. Отец не помогал нам едой – её отправляли тогда посылками. В семье нашей было трое детей – Олег − младший брат 5 лет (сейчас в Москве проживает, вырос министром космической промышленности, в советское время «Буран» в космос запускал), Лия 10-ти лет – средняя сестра (тоже ученым человеком стала), и я старшая – 12 лет. Тогда люди собирали еду и всё последнее отправляли на фронт для солдат, не было такого, чтобы взять, скажем, и украсть пищу для голодных детей. Хлеб давали по карточкам – 300 грамм в сутки, носили тесную обувь, другой не было.

   Летом работали с мамой на поле, поднимали целину, сажали картошку, тягали мешки тяжелые. Транспорта не было. Были такие тачки на ремне – «калышки» назывались. Вот на них взваливали мешки и везли до дома. Мародёрства даже в голод не было, картошку растили – никто не воровал. Однажды я тащила мешок прямо на себе для голодающей семьи – грыжу вот лечила потом, надорвалась. Собирали торф с болот, делали из него брикеты и отправляли для затопок печей, в т.ч. и паровозов. Долго потом мне снились эти брикеты, зола после них оставалась такая красная.

   Зимой были очень сильные морозы, выше 40 градусов. Помню, как со слезами на глазах замерзшими пальцами пытались огонь зажигать, печи растапливать, дрова-то сырые из лесу привозили, не горели они…

   Ходили с мамой в госпиталь помогать санитарам, то воды где подать раненым, то носки мешками штопали, участвовали в выступлениях для солдат – пели песни, читали стихи, выстраивались гимнастическими фигурами.

   Занятия в школах были, хоть писать было не на чем – не было тетрадей. Писали «перьями» на вырезанных и склеенных в листы полях от газет «Правда», «Известия». Перьями назывались металлические наконечники, которые надевались на деревянную палочку, имитировавшую будущую ручку. Чернильницы были круглыми стеклянными, звались «неваляшками», так что если падали на пол, из них нельзя было разлить чернила. Был предмет «Военное дело», детей учили, если сигнал – бежим в бомбоубежище, учили стрелять из винтовок, собирать их, разбирать, поясняли как детали называются, правда, на практику старшие классы не водили. Помню, как объявляли победы по радио, как мы радовались за «наших», и как огорчались их поражениям.

   Помню, мне мама моя (Тамара Григорьевна Шишкина (урожденная Студитова)) рассказывала, как хотели переплыть на пароме реку Волгу, она провожала мою бабушку, свою свекровь, домой, в Ярославскую область, село Рождественное, где родился Некрасов, да и сама мама там ранее работала учителем начальных классов, по распределению из села Гузицыно от техникума приехала. Ну вот, хотели переплыть, а тут налет истребителей, они из Ярославля тогда летели, его бомбили. Мост и все окрестности с воздуха разбомбили, а они только и уцелели, потому что от страха под лодкой спрятались. «Вылезаем мы из-под лодки − вспоминала она, − а кругом все мёртвые, ни одного человека не осталось, а мы живы. Немцы-то думали – чего ж по пустой лодке стрелять». Бабушка моя Мария Ионовна Шишкина, очень верующая была, молилась, водила меня (мне тогда было толи 5, толи 7 лет) когда в Судогде жили, в церковь такую красивую. Эту церковь-то потом ещё до войны советская власть разрушила. Такая красивая, как в сказке была для меня!»

   Потом моя бабушка робко припомнит, что, дескать, как и у многих, у нас в роду по её материнской линии «священники были» – Федор и Рафаил Студитовы – отец и сын. Отец пропал без вести, его чёрный воронок в 37-м году ещё до войны увез. Кто знает, может по церковным меркам он и мучеником может статься?… Много мучений было в войну, тяжело было людям.

   После неё жили мы во Владимире. Помню, как пленных немцев много было в 45-м, 46-м годах. Строем ходили с котелками и фляжки для еды к ремням привешивали, идут понурые, головы вниз опущенные. И никто, никто их не обижал, все, наоборот, их жалели, не было такого, чтобы плюнуть, например, в кого-либо из них, хотя и говорить с ними не принято было. Они строили нам то, что порушили – дома. Вот на улице Горького двухэтажные дома, на улице Дзержинской всё строили, наш дом, печь…

 

Когда война закончилась,

  помню, объявили об этом – народ повыскакивал на улицы из домов с кастрюлями, с тазами железными и давай бить по ним палками да ложками радостно, все обнимались, целовались, плясали, такой гром всеобщей радости стоял по всей земле: «Война кончилась!!! Война кончилась!!!».

   Моя бабушка родилась 15 августа 1929 года в селе Рождественое Ярославской области – Ида Николаевна Блинова (урожденная Шишкина), прожила большую часть жизни во Владимире, много лет работала начальником почты города Владимира, награждена медалью «За заслуги перед Отечеством. За работу для фронта в тылу.» На момент начала войны ей было всего 12-ть, недетским тяжёлым физическим трудом она заработала себе грыжу, но помогла своей матери поднять на ноги младших брата и сестру, помогала не раз солдатам и нуждающимся. Да что там говорить, помню свое неспокойное трудное детство – тогда, в его нелёгкие времена, её дом для меня всегда был открыт как бомбоубежище от уже тогда нестабильного и тревожного мира. Уже тогда, придя к ней в гости, можно было забраться в самодельный шалаш – под большой стол, накрытый сверху одеялами, получить вкусную тарелку борща или рассольника, котлетки и пироги, ласку, что, важнее для ребенка всего на свете. На ночь она рассказывала в очередной раз, столь любимую всеми внуками, сказку «Про лисичку со скалочкой» и было так уютно, надежно и хорошо, и можно было не ждать, что здесь тебя кто-нибудь обидит.

   Она знала вкус жизни. Радость, терпение, труд, красота, семья – вот её ценности. Знаем ли мы цену всем этим вещам? Свою самую близкую подругу она встретила после войны. Они искренне дружили всю свою жизнь – 70 лет – шутка ли сказать среди женской-то дружбы в наш век? А мы можем, в силах ли мы так дружить, наше поколение?

Screenshot 5Слева направо: Елена Борисовна Масленникова (Алексеева),

Ида Николаевна Блинова (Шишкина),

в верхнем ряду − их подруга

 

Дорогая Елена Борисовна …

  в той же войне потеряла своего любимого мужа, теперь она потеряла лучшую подругу, но «увнучерила», как я говорю, меня. Как же уникальны люди того уходящего времени: «Никаких слез! Выше голову! В любых трудностях – радость, радость, только радость!» – говорит она бойким, энергичным голосом мне сейчас, когда я делюсь с ней своими сложностями, а ведь ей – 90 лет! И не было в её жизни ни «Лексуса», ни вилл, ни гор золота, так же были война, потери и труд! И не верится её возрасту, глядя на то, как и эта женщина хохочет и шутит, пережив столько непростых в своей жизни лет. Просто она тоже благодарна жизни за каждый её вздох, как бы трудна та ни была. Может это и есть секрет, и есть залог счастья, волшебная пилюля для нашего поколения?

   Моя бабушка, настрадавшись и намучавшись за свой век, ушла в мир иной 21 октября 2018 года, прямо в мой день рождения. Говорят, это признак того, что род наш не прервётся. Человек воюет на этой Земле даже с тем, с чем, как кажется, невозможно воевать – со смертью. Знаю одно – любила она меня очень, поэтому верю в её помощь для меня и с неба.

   Мир так сложен, можно только лишь мечтать о чуде, и я мечтаю, чтобы не было зла на планете, чтобы в бесчисленных войнах люди не теряли человеческого достоинства и своего лица. И, говорят – мечты сбываются. Ведь наша жизнь и есть сама по себе чудо, как бы сложна она не была, она в наших руках, в руках каждого из нас! Подобно тому, как маленький винтик, вышедший из строя в огромном часовом механизме способен остановить его работу, так и каждый отдельно из нас взятый человек имеет свое неповторимое значение для нашей общей жизни в целом. Может, если каждый сбережёт покой и радость в своей семье, не потеряв в этом нелегком труде надежду, то мир станет добрее и чище, и пусть невозможно в этой жизни избавиться от всякого зла, есть шанс и надежда, что наши потомки, смотря наши фотографии, точно так же скажут: «Какие живые и красивые лица, какая радость у них в глазах!!!» − и у них будут силы жить дальше, стремясь к новым вершинам, но оберегая то хорошее, что оставим им мы.

 

Моя Земля кипит войной,

Кипят войною наши души,

Но лес и поле тишиной

Оберегают Мир и уши

Свои огнём не осквернят,

Ведь тишиною Бога слышат

И память радости хранят,

Они для нас молчат и дышат.

Строчит по кронам пулемет,

Свистит в полях война снарядом,

А небо нас несчастных ждет,

Оберегает нежным взглядом.

И тихо, радугу явив,

Над полем, ветреным простором

Дарует благодать Земле,

Морям, полям, лесным озерам

И просит душу вечно жить.

Что тело? – дом наш сей не вечен,

Оно земле принадлежит,

Но голос сердца бесконечен.

Взывая песней к небесам,

Поет он в радости и горе,

Он жаждет жить без капли зла,

Как солнце освящает море,

Познав всей жизни глубину,

Сливаться с музыкой Вселенной

И, вспомнив чистую мечту,

Ее исполнить непременно.

 

Блинова Надежда Анатольевна